...

Глава 13.

Мы знаем, что любовь обречена.
Она – всего лишь фарс, нелепая игра.
Моя душа – дыра, твоя душа – стена,
Понять всё сложно. Эти вечера,
Которые с тобой мы проводили,
Прошли. Прости, родной,
Мы их уже забыли.

Я не имею право звать тебя «родной»,
Ты был моим, сейчас уже не мой.

Делая выбор, ты ставишь все на кон,
И идешь к цели, поставленной отцом.
Остановись, прошу! Ты кажешься глупцом!..
Я опоздала – пройден Рубикон.

Это было так сложно – принять свои чувства как данность. Не дать им уйти в никуда, не дать им возможность затопить себя с головой. Принять и решить, что же делать дальше.
Гермиона не знала, что чувствует Драко по отношению к ней. И сама испытывала двойственные чувства. С одной стороны, хотелось вновь обрести зрение, вернуться к нормальному образу жизни. И обнять его, поглядеть в глаза, поблагодарить – за всё, что он для неё на протяжении этих трудных дней делал. С другой – что ждет её, когда она откроет глаза и увидит его? Ведь Непреложный Обет спадет, и его больше ничего не будет держать. Смогут ли они тогда быть вместе? Что же будет после? И вообще, как они смогут смотреть друг другу в глаза? Ведь ясно же, что между ними что-то произошло, и это будет замечено всеми – Гермиона в этом уверена.
Но, тем не менее, несмотря на всю запутанность ситуации, хотелось, открывая глаза, видеть не светлую дымку перед глазами, подобную утреннему туману, стелящемуся по земле, а окружающую реальность. Пусть она сурова, пусть жизнь сложна, но лучше видеть её такой, чем быть инвалидом. Нравственно и физически.
Но задать вопрос Драко было сложно. Невозможно пересилить себя, когда дело касается личных отношений. И это выглядело бы, по меньшей мере, глупо – привстать на локте и спросить, глядя куда-то, где как ей кажется, он находился бы: «Драко, а что ты ко мне испытываешь? Ты ещё не влюблен в меня, нет?»
Ужасно нелепо. И ответ непредсказуем, что пугает ещё больше. Ведь она уже привыкла к ясности и определенности, как в нумерологии. Девятка – символ всеобщего успеха, пятёрка знаменует риск. Всё предельно просто и ясно.
«Он знает, что он должен сделать. И, когда придет время, когда он поймет, что готов, это осуществится. А мне нужно лишь ждать».
Но проходят дни, а ничего не меняется. Драко всё также сидит рядом и сжимает её пальцы – и иногда так крепко, что она судорожно вдыхает побольше кислорода. И изредка, когда думает, что она спит, очерчивает пальцем контур её губ. И сейчас он больше молчит, а она предпочитает не вырывать его из мыслей, боясь встретить резкий ответ и спугнуть то невесомое, хрупкое, установившееся между ними взаимопонимание. Или что-то другое.
А ещё она постоянно думает о покрытых крошечными темными родимыми пятнышками старческих руках и томике стихов с вишневой обложкой, где спрятана не маленькая роза, а выцветшая, пахнущая сухостью книжной пыли прядь девичьих волос. Представляет сидящего возле камина с кружкой чая или гуляющего в саду, опирающегося на крепкую трость, старика с полностью седой головой. Но глаза, в окружении множества морщинок, остаются прежними – светло-серыми и нагловато-шальными, как в молодости. Такими, какими она ненавидела. Такими, какие бы желала сейчас – хоть на минуточку! – увидеть.
И Гермиона всё чаще воображает себе его – одного, старого, приходящего на могилу супруги. Кладущего на могилу цветы, и она ясно видит пронзительно-желтый цвет бутонов. Однако издали сложно понять, какой в руках у старика сорт цветов.
Но на надгробии, то и дело всплывающем в голове, невозможно различить имени, и Гермиона решает действовать на свой страх и риск. Потому что она не может больше сидеть, сложа руки, и тихо ждать, когда же всё разрешится.
И все его ласкающие жесты только придают ей какой-то бесшабашной гриффиндорской смелости, которой она постепенно набирается, в то время как изображает погруженную в тоску и меланхолию себя.
И она ставит цель – этим вечером все должно закончиться.

* * *

Теперь он постоянно хмурился, и на лбу появились первые морщины. Он усиленно обдумывал происходящее и не мог решить, что же делать дальше. Потому что был тупик.
Гермиона лежала рядом, укрытая пледом, спокойная, бледная, и, когда он бросал взгляды на её профиль, в душе рождались смутные, печальные чувства. Он понимал, что он не сможет тянуть вечно.
Но как узнать, готова ли она? Шагнула ли она через ту черту, которую он преодолевал маленькими шажочками, шагая по ломаным осколкам старой вражды, обоюдной ненависти, распрей и склок? Сумела ли перебороть себя?
И он хмурится, глядя в зеркало, которое не спешит говорить. Умывается холодной водой и в очередной раз обещает себе, что именно сейчас, вернувшись в комнату, задаст тот самый вопрос, прекрасно осознавая, что ни сейчас, ни через пять минут он не сможет произнести нужные слова. Просто будет сидеть и держать её ладонь, иногда покрепче сжимая пальцы – когда фраза уже готова вырваться, и нужно сделать так, чтобы она не слетела с губ.
И он всё глубже погружается в меланхолию.
Потому что он не может выбрать, что будет лучше.
И лучше – для кого?

* * *

- Драко? – её голос пронзительно прозвучал в тишине, точно медная монета, звякнув, упала на стеклянную поверхность и покатилась по ней.
- Что? – сипло ответил он.
- Где ты?
- Здесь, - его холодная ладонь сжала её пальцы. – Рядом.
Она помолчала и спросила:
- Свет включен?
- Да, - лаконичный ответ. Гермиона села на кровати, вытянула руку в окружающую её пустоту и почувствовала, как дотронулась до чьего-то тела. Его тела.
- Гермиона? – неуверенный голос Драко пробивается как будто сквозь толщу ваты, которая щедро натолкана в уши.
- Молчи, - шепчет она, в то время как ее руки скользят по его телу, пытаясь понять, как же именно он сидит.
Шея, ключица, плечо… Она обнимает его за плечи и утыкается макушкой в его подбородок. Он пытается что-то сказать, но она еле слышно произносит, чувствуя, как краска заливает её щеки:
- Ничего не говори, - она поднимает голову, отрывает правую руку от его спины и робко, неуверенно скользит кончиками пальцев по его лицу.
Щека, нос, губы… Она пододвигается к нему на диване чуть ближе. Ямочка на подбородке, колючие волоски. Неужели у Малфоя щетина?
- Что ты делаешь? – судя по голосу, Драко растерян. – Гермиона, что с тобой?
- Молчи, - грубо затыкает она его, и Драко послушно умолкает. А она уже, не скрываясь, пододвигается вплотную к нему. Правда, одеяло скомкалось и служит своеобразной перегородкой между ними.
Она обхватывает его за шею и тянется к лицу. Вот носом она задевает его подбородок. Чуть выше, чуть выше…
Её дыхание срывается, сердце бешено стучит и чуть ли не вырывается из груди; щеки полыхают так, что на них можно жарить всё, что угодно. Наконец, она прикасается своими губами к его чуть подрагивающим губам. Обхватывает его затылок руками… и как никогда Гермиона радуется, что она не видит.
Она не видит его глаз, и это прекрасно. Неизвестно, что в них, - презрение, ярость или какие-то нежные, теплые чувства. Если бы она увидела отвращение на лице Драко, то не выдержала бы этого. А сейчас она не видит его лица, его постоянно холодных светлых глаз, и действует лишь так, как велит ей её сердце. Как требует её душа.
Поцелуй… Такой робкий, нежный, немного смазанный, но он обжигает губы и оставляет на них отпечаток. О, нет, не отпечаток, а – клеймо. Теперь она навеки заклеймена. Перешагнуть через ненависть, неприязнь, антипатию… Целовать злейшего врага лучшего друга…
Постепенно Драко берет инициативу на себя. И вот уже его губы, горячие и немного влажные, блуждают по ее щеке, частое дыхание заставляет кожу на теле покрываться мурашками…
- Драко… - шепот Гермионы едва слышен.
- Что? – он останавливается; место поцелуя на шее горит так же, как до этого щеки. Она касается его спины прохладными ладонями, и сейчас это кажется самым потрясающим ощущением из тех, которые она испытывала за свою жизнь. Вкупе с захлестывающими сознание эмоциями и раздирающими душу противоречиями, конечно.
- Выключи свет… Давай будем на равных…
Он встает с дивана, спустя пару мгновений доносится щелчок выключателя.
Ожоги, прикосновения, жар, и будто вибрирующий вокруг воздух, вдыхая который, нельзя насытить легкие.
И вспышка – короткая, резкая, белая.
Как постоянная темнота в глазах.
Которая никогда не изменится.
Но это первый раз, когда она об этом не жалеет.

Корпорация "Секреты Аномалий"
Аномалии - таинственные, не поддающиеся логикой и здравым смыслом вещи, существа и события. Они появились в связи с акт…

Варианты ответов: