Поверьте, я любил и очень сильно, я желал счастья только ей, готов был отдать жизнь за нее, продать душу. Отдаться в рабство, что угодно, только за то, что бы она прожила еще хоть день.
Время шло, раны не зарастали, я пытался о них забыть, но она не выходила из головы, такой чистый и добрый образ, она не умела сердиться и обижаться, всегда прощала и улыбалась, она не противилась моей воли и держалась за спиной, а когда мне нужна была поддержка, она была готова обнять и крепко сжать, что бы мне было легче. Я был глупцом, я не видел того как она корчилась от боли по ночам, не видел как она вырывала собственные волосы, как с наступлением ночи она сходила с ума….
Она спокойно лежала на кушетке в больнице и улыбалась мне скрывая боль, был уже 9 месяц беременности, роды должны быть на этой недели, я буквально летал от счастья, ведь мы любили друг друга, у нас скоро будет ребенок, что может быть лучше. Неожиданно начались схватки, меня мигом вывели из палаты, а я место себе не находил, я представлял как больно рожать, но не настолько, ее протяжные крики, мольбы о помощи, я то и дело сжимал ладони и в кулаки и молился, что бы бог помиловал любимую. Три часа, три часа она кричала, и мучилась, а после была тишина, она меня пугала, я уж было подумал о худшем, но тишину прорезал детский плачь. У меня на глаза выступили слезы, акушерки вышли с ребенком из палаты, показали мне кроху, который все еще не мог освоиться, а после быстро унесли в комнату для малыша. Больница была собственностью Вонголы, ясное дело, что для родов женщины босса подготовили все самое лучшее. В палату мне так инее пустили, ссылаясь, что там кровь и Рейко еще слаба. Целый час я томился в коридоре, только по истечению этого срока мне разрешили войти, в палате уже было прибрано, любимая сидела, опираясь спиной на три подушки и смотрела в окно, живот немного уменьшился, а лицо было бледным словно смерть, но заметив меня ее бледные щеки порозовели, а руки слегка дрожа потянулись ко мне, я ринулся к девушки обнимая ее.
-Молодец- тихо прошептал я и поцеловав ее в лоб, она устало улыбнулась, неожиданно дверь открылась и к девушке подошла акушерка с малышом. Он был так похож на нее, рот, нос, даже глаза были ее, от меня ребенку перешли только половые отличия. Она взяла ребенка, и начала укачивать его, малыш тихо промямлил, что то и сжал ее палец в своей крохотной ладони, я умилялся всему этому и тем неимения был на стреме, пусть любовь и окрыляла меня я чувствовал опасность. Каким же я был дураком, ну почему я не доверился интуиции? Она отвернулась от меня к окну, распустила халат и начала кормить ребенка, я не мог сдержать улыбки, но уже через секунду она исчезла, та самая акушерка, что так трепетно держала ребенка, пока не отдала матери, она схватила малыша, перерезала ему горло, а потом и себе. Рейко застыла словно статуя, я отчетливо видел, как ее зрачки то увеличивались, то уменьшались, я слышал этот бешеный стук сердца, она была напугана? Нет, скорей убита горем, ее руки дрожали, словно их кто-то дергал, она тянулась к ребенку, что лежал на мертвом теле акушерки, наплевав на запреты и свое здоровье она сползла с кровати, буквально упала с нее и поползла к малышу, ноги не двигались, все, что она могла это сжимать окровавленное тело младенца и убаюкивать его. Она верила, из последних сил надеялась, что ребеночек жив, но тело с каждой минутой становилось все холоднее, я не знал, что со мной, страх, ужас, шок, даже истерика, я окаменел, я не мог сдвинуться с места, а она двигала руками и пыталась сдержать слезы. Когда последняя надежда оставила ее, она по крепче сжала бездыханное тельце ребеночка и закричала, да так громко, что стекла в палате треснули, на крик сбежались все и друзья и врачи. Зря они пытались отбрить у нее сына, это только навредило ей, она начала упираться, кричать, что он еще жив, она желала оставить его у себя под сердцем, а я все сидел. А зря, мне надо было быть с ней, хотя бы поддержать, но нет, я не мог и пальцем пошевелить. У нее наконец забрали ребенка и повели в другую палату, она шла по крови, ее ступни были пропитаны чужой кровью, из глаз лились слезы, а тело дрожало. Месяц, прошел месяц, мы похоронили ребенка, но без нее, она свихнулась, она все твердила, что сын жив, что наш сын жив, он спит, он очень хочет спать. А я не пришел ей на помощь, я бросил ее умирать в своих мыслях, меня поглотила месть, все время я пытался узнать кто, кто тот мерзавец, что посмел сотворить такое. Когда ее выписали, она была совсем одна, в большом доме она не находила себе места, вечно двигалась словно боялась, что если замрет то умрет, я не понимал, не замечал как ее длинные черные волосы постепенно сидели, как руки были разодраны до шрамов, как ночью она не спала,а плакала, но днем пусть она и мельтешила, она улыбалась. А я не видел этого, я виню себя и только себя в ее смерти. Она умерла от нервного срыва, к нам в гости пришли мои старые знакомые, они остались на ночь, но утром она была мертва. Она лежала в ванной полной собственной крови, на полу лежала записка, а ее лицо, было тем же, бледным, но с улыбкой.
«Прости, я иду к нашему малышу, не приходи, хоть ты живи. Люблю»
Универ Экстрасенсов
В этом мире существуют духи и потусторонние силы, каждые из которых тревожат умы обычных людей. Они пугают, запутывают…
Варианты ответов: