Внезапный порыв ветра распахнул окно и тут же исчез, оставив после своего шумного появления лишь до сих пор колышущиеся прозрачно-сиреневые занавеси. Я все еще смотрела в потолок, не желая выходить из комнаты – слишком там было шумно, я не могла долго находиться в такой толпе. Да, празднование моего семнадцатого Дня рождения оказалось для меня таким же, как и все предшествующие ему – неинтересным и изнуряющим. Опять Синди позвала добрую половину школы, когда мне нужны были лишь двое моих хороших друзей!
Я сделала глоток свежего, холодного зимнего воздуха, который успел пробраться в комнату с содействием открытых окон, и улыбнулась. Февраль. Мне всегда нравился этот месяц. И не потому, что лежит снег, не потому, что близится весна. Просто месяц, в котором я родилась, – единственное мое различие с моей покойной матерью. День рождения Эмили был в конце лета, в августе-месяце, когда мой – в конце зимы. Мне было по душе такое с ней расхождение, ведь знаю я, что похожи с ней мы только внешне. Февраль и август – полное определение наших с мамой характеров.
Я встала с кровати, решив, что пора уже устроить праздник самой себе. Тяжело вздохнув, я все же покинула комнату. Но как открылась дверь – в нос ударил противный запах сигаретного дыма. Представьте себе – толпа, музыка, танцы, сигареты и выпивка. Конечно, Синди умела устраивать вечеринки, которые были по душе учащимся старших классах школы и студентам, но собравшиеся тут люди меня не знают, они просто пришли повеселиться, даже не поинтересовавшись, на кого же праздник заявились. Ну, а кому дело до этого? Разнесут мне квартиру и уберутся. Грохотание клубной музыки меня душило. Сердце стучало слишком сильно – казалось, будто оно хочет вырваться из груди и скорее выйти из этого душного места. Да, в этом я могла обвинить мою извечную тахикардию, но я и собралась покинуть вечеринку.
Вот и та самая заветная дверца, которая вела из квартиры в подъезд. Я достала свою первую попавшуюся под руку куртку и, накинув ее, как ошпаренная выскочила из дома. В подъезде звуки относительно заглушились, но соседей все равно было жалко. Моя квартирка стояла на втором этаже, но думаю, из-за этой жуткой вечеринки ее скоро не останется. Тут кто-то этажом выше резко распахнул дверь. Послышались шаги, сопровождаемые женским ворчливым голосом:
– Куда ты собрался, а? Куда, сказала?! Ну, иди-иди! Пожрать, зато, не останется!
На площадку передо мной спустился двенадцатилетний мальчик – Майкл Боннэр. Родом он был из Англии, но перебрался в США, а дальше из первого его пристанища (Хьюстона, штат Техас, – огромный, жаркий город с весьма доброжелательными и улыбчивыми людьми) переехал недавно в Сан-Франциско и попал в руки его ужасной, брюзгливой тетушки. Майкл, заметив меня, красиво и радостно улыбнувшись, начал разговор:
– О, Эли, привет! Почему не на вечеринке?
– Привет... – я легко улыбнулась. – Почему? Просто там слишком душно для меня, – в конец я пожала плечами. Воцарилось молчание, я решила его спросить еще об одном:
– Майк... а почему ты ушел из дому?
Он нахмурился, явно не захотев отвечать, но, переборов себя, сказал:
– Моя сестра, Сара, пропала... – Он махнул рукой на прощание и медленно побрел к ступеням, на ходу промолвив: – С Днем рождения!..
Майкл Боннэр скрылся из виду.
Холодно. Курточка, которую я наспех схватила, оказалась слишком тоненькой, она не согреет... Ну и ладно. Я перешла с ноги на ногу и сложила руки на груди, при этом чуть себя приобняв одними кистями рук. Не знаю, сколько я здесь стояла, но решила все же, что надо прогуляться.
Быстро спустившись по ступеням, я схватилась за мобильный телефон, который был в кармане моих джинсов. Набрав номер, который выучила наизусть, я приложила трубку к уху. Я долго слышала гудки, но вот до меня донесся до боли знакомый мужской, сонный голос, любимый голос:
– Алло... – просипел он. Я легко засмеялась, что сразу же оживило моего собеседника – спящего красавца.
– Я тебя разбудила, да? – первый вопрос был практически риторический, потому я задала второй: – Почему на мой праздник не пришел?
– Эли? Так ведь меня не пригласили... – все также сонно пробормотал он, но теперь в его голосе звучала явная обида. Но после такой фразы обиделась я:
– Ты знаешь, что тебе приглашения не нужны! Твое появление там – это само собой разумеется! Ты ведь самый желанный гость!.. – я надула губки, а потом тихо добавила: – И вообще, думал, обойдешься одним поздравлением по телефону, при котором ты меня тогда разбудил?
Но мой собеседник обратил внимание только на одно слово, сказанное мною:
– Ты сказала «там»? Элеонора Элизабет Макмиллан, ты что, ушла с праздника, устроенного в твою честь?
Я промолчала. Парень тяжело вздохнул, после чего я все-таки произнесла:
– Я не хотела такого Дня рождения... Мне нужны были только ты и Синди – вот и все. Я не хочу праздника, на котором собрались неизвестные мне люди, я хочу быть лишь в вашем окружении в этот день.
– Где ты сейчас? Я подъеду, мы вместе с Синди устроим тебе настоящий праздник. Такой, какой ты хотела, – я счастливо улыбнулась и сказала то самое место, где мы должны были встретиться.
Передо мной остановился старенький черный «Мерседес». Открылась дверца с заднего сидения и оттуда выскочила Синди, вся в слезах. Она набросилась на меня, крепко обнимая, да так, что мне снова становилось трудно дышать.
– Прости меня, Эли! – ее голос содрогался от слез, я почувствовала прилив стыда. – Я не знала, что тебе так не понравилась вечеринка! Слава Богу, он мне позвонил... – она качнула головой в сторону подоспевшего парня. – А я-то уже думала!..
Через пять минут она, все же, успокоилась. Когда подруга слезла с моей шеи, меня обнял и «спаситель», чмокнув между тем меня в губы.
– Что, идем в кафе? – с энтузиазмом выкрикнула Синди. Я, засмеявшись, ей кивнула.
Сколько мы здесь сидели? Я потеряла счет времени! В этом кафе было так уютно и хорошо, здесь было очень здорово – мое любимое место во всем городе. Мои любимые сопровождающие, правда, вели себя как свиньи, что очень меня смешило: одна заигрывала с симпатичными официантами, явно не серьезно, для хохота, а вот другой ел уже семнадцатую по счету пиццу! Они решили меня веселить, что у них хорошо получалось.
Дверь в кафе открылась, принеся с собой дуновения холода. Я перевела свой взгляд на источник холода... «Его кожа была даже бледнее, чем моя. При этом он не выглядел болезненно, в то время как меня могли принять за труп. Его волосы, темного цвета, с оттенком легкой бронзы, оказались не очень-то и короткими, но они были, все-таки, неопрятно разбросаны темными прядями по голове. Он был немного худощавым, на первый взгляд. Но, если всмотреться, поймешь, что это иллюзия. Под белой рубашкой виднелись накаченные руки и пресс»... На глазах у него были очки, но я чувствовала его взгляд на мне. Он был странным. Все наблюдал за мной, не отрывая взгляда.
Я перевела недоумевающий взгляд обратно на стол и заметила, что один мой сопровождающий сверлит вошедшего парня глазами. Решив его отвлечь, я обняла его, уткнувшись носом в грудь, и негромко сказала:
– Спасибо, Лэндон...
Он «оттаял» и обнял меня в ответ. Все было хорошо.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: