Я открыла глаза и увидела прямо перед лицом розу – цветок склонился к земле на тонком колючем стебле, благоухая, одурманивая ароматом. Вообще-то я не помнила, что бы я уснула в саду, прямо на траве – но проснулась я именно так, среди роскошных бордовых роз с удивительно нежными, словно бархатными лепестками.
Было очень тихо и спокойно, птицы негромко щебетали где-то в кустах поблизости, журчала вода в мраморном фонтане, все казалось таким умиротворяющим… Ах да, это был не мой сад. Но этот факт меня почему-то не тревожил, хоть я и очень четко осознавала, что оказалась вдруг в совершенно незнакомом месте. Уходить тоже совсем не хотелось…
А еще я не могла вспомнить, откуда у меня такое роскошное белое платье – пожалуй, такое мне даже в самых смелых мечтах не представлялось: великолепный шелк, тончайшие кружева, жемчуга… Я была похожа на невесту какого-нибудь сказочного принца.
Птицы пели, вода журчала, ветер шептал о чем-то таинственно-волшебном, а я бродила по аллеям, любуясь прекрасным садом. Затем я вернулась к той клумбе с розами, словно бы меня туда кто-то звал – и я не могла противиться, шла на этот зов.
И тогда появился он. Я не видела, как он подошел, не слышала его шагов… Он просто вдруг очутился за моей спиной и мягко опустил прохладные ладони на мои плечи. А потом я услышала его голос – удивительно мягкий, ласкающий. Обычно о голосах говорят – бархатные, но этот был немного иным: как ласкает кожу после прохладного душа мягкое махровое полотенце, так и его звуки ласкали мой слух, - так же мягко, бережно и интимно, впрочем, шепот любому разговору придает оттенок интимности. Он прошептал, склонившись к моему : «{censored} нашел тебя. Мне больно было видеть твои слезы. Больше их не будет, обещаю». Я повернулась, чтобы рассмотреть говорившего. Звуки голоса, который заставлял меня трепетать и вызывал румянец на моих щеках, слетали с тонких, несколько бледных, резко очерченных губ. Когда он закончил говорить, они остались приоткрытыми – и оттого возникало ощущение некой недосказанности, незавершенности, предчувствие чего-то… Это состояние неопределенности заставляло меня смущенно улыбаться. Затем мой взгляд вновь заскользил по лицу незнакомца – по тонкому носу с едва заметной горбинкой, по резко изогнутым бровям, бледным щекам, резким скулам, по опущенным ресницам, косичкам … Парень, стоявший за моей спиной, обнимающий меня, чье дыхание я ощущала на своей коже, чей голос пробуждал какое-то странное тепло внутри меня, - он, конечно, был совершенством, он был безумно красивым, но было что-то в его лице, в обрамлявших его длинных иссиня-черных волосах что-то такое, что заставляло меня смотреть, не отрывая взгляда ни на мгновенье, смотреть и улыбаться, ощущая тайный трепет.
И он открыл глаза. Наши взгляды встретились. Я заглянула в его глаза – цвета шоколада, растопленного в молоке – и поняла, что хочу смотреть в них вечно, словно это ореховое мерцание радужек меня заворожило, околдовало, лишило воли.
- Потанцуй со мной? - парень теперь стоял передо мной, склонившись в легком поклоне и протягивая мне руку; не задумываясь ни на секунду, я вложила свою ладонь в его длинные прохладные пальцы. «Это твой последний вальс, больше не будет грустных мелодий, » - шептал он, кружась в танце, а мне казалось, что это сад вращается вокруг нас, а не мы кружимся.
А потом вдруг пошел дождь – ярко-зеленая трава, доцветающий жасмин, роскошные бордовые розы – ко всему июньскому великолепию прикоснулась холодная рука внезапного вестника непогоды, и падающие капли вливались в мелодию вальса. Все казалось нереальным, словно бы я оказалась на несколько минут в сказке, и вместе тем, ощущалось так ярко, так естественно, что просто не могло быть сном.
Я закрыла глаза, полностью доверяясь партнеру; его движения были безупречны, и даже без музыки в его движениях ощущалась мелодия вальса, я была в его дыхании, я жила в нем… Когда я вновь открыла глаза, не было ни вальса, ни незнакомца, ни сада.
Все-таки, это был сон… Или нет? Проснувшись в купе, я разочарованно вздохнула: обидно было покидать такую чудесную сказку… И вдруг – тот же голос! «Это был твой последний вальс… Это был твой последний сон…» Я только после этих слов осознала, что мерный ход поезда исказился и все пассажиры в панике. В сознание больно врезались крики, прогоняя остатки грезы, а поезд падал в реку вместе с мостом – чудовищно медленно, словно в замедленной съемке. И все это – под звуки вальса, последнего вальса в моей жизни, который действительно звучал в погибающем поезде. Шопен. «Капли дождя».
Вдруг паника, крики, грохот – все исчезло. Остался только вальс – тихая капель белых и черных клавиш, фортепианный дождь… Потом и его не стало. Тишина. Темнота.
Академия наёмных убийц
В этом мире, тайные войны и заговоры приобрели особо важное значение. У каждого влиятельного человека есть свои связи с…
Варианты ответов: