...

С годами она все больше напоминает своих предшественниц.
Своими привычками… По вечерам она любит сидеть на улице и наслаждаться прекрасными закатами. Такими неповторимыми… Она любит каждый раз подмечать что-то новое и радуется каждой мелочи. Как в раннем детстве. Когда еще рядом были семья, мама и… Гамма. А потом она долго-долго смотрит на звезды. Тревожно смотрит. И напряженно отсчитывает оставшееся ей время. По словам Реборна, этим она очень похожа на свою бабушку. Та тоже смотрела на ночное небо, улыбалась и щурила глаза. Вроде бы беззаботно и спокойно, устало. Но на самом деле, она скрывала горечь, что волнами плескалась в небесно-синих глазах. Аркобалено знал все это, но боялся разрушить ту иллюзию спокойствия. Это единственное, чего боялся киллер в своей жизни. По крайней мере, осознанно.
Своей мимикой… Особенно, когда смеется. В такие моменты она выглядит точь-в-точь, как мама, Ария. У них обеих смех такой звонкий, яркий, разбивающий любое недовольство и равнодушие. Любую тьму и боль. Разбивающий… Или разбивающийся? На мелкие острые осколки, которые впиваются в испуганно трепещущее сердце и больно ранят. И смех потому с каждым разом все более звонкий и счастливый. Чтобы никто не догадался о том, что на самом деле все переворачивается внутри и болит.
А ее жесты… Почти копирующие жесты бабушки. И ладони о чашку она греет немного неуверенно, и голову набок клонит, из-за чего отросшие до пояса волосы падают на лицо, и даже поправляет шапку она так же. Хотя… Шапка и мантия в прошлом для Юни. Она уже давно носит обычную блузу и длинную юбку. А пустышку она прячет под одежду. Слишком опасно в последнее время стало так просто афишировать свою принадлежность к аркобалено.
Дядя Реборн был прав. У босса семьи Джильо Неро не было времени на взросление. Потому что та война с Бьякураном, что благополучно закончилась десять лет назад, казалась всего лишь невинной игрой по сравнению с тем, что творилось сейчас. Кто же знал, что против Вонголы объединятся много сильных семей. И даже несмотря на поддержку независимого отряда Варии и Аркобалено, многие погибли в этой войне. Слишком многие. Юни до сих пор не могла поверить. Ведь погибли такие люди, которые просто не могли погибнуть. Бовино Ламбо, Ямамото Такеши, Рокудо Мукуро, Занзас, Бельфегор, Леви-А-Тан, а также Фонг, Колонелло и Череп.
Савада Тсунаеши очень остро принимал смерть Хранителей, а такое подразделение, как Вария, и вовсе перестало существовать. Но в целях безопасности, все выжившие пока жили вместе, в одном из крупнейших особняков Вонголы с хорошей защитой на случай новых нападений. Мало ли, вдруг еще ничего не закончилось.
- Юни-сан. – услышав, что ее окликнули, аркобалено повернулась, скользнув взглядом по равнодушному лицу Франа. – Вам не надоело еще тут сидеть и пялиться в небо? Зачем вы постоянно так делаете.
Брюнетка едва заметно улыбнулась и прикусила губу. За десять лет он почти не изменился. В плане характера. А вот внешне… от того мальчишки остались только волосы да совершенно ничего не выражающие глаза. Он даже улыбаться научился. Пусть и не так явно, как сама Юни.
Да и обычные рубашка и брюки иллюзионисту идут явно больше, чем варийская форма.
- Нет, {censored} мне о моей собственной жизни. И не только о моей. – тихо призналась собеседница и, задумчиво прикрыв глаза, положила руку на довольно заметный животик. – Ты что-то хотел?
- Мне сказали, чтобы я принес вам теплую кофту. – вздохнул Фран, - Иначе вы замерзнете. Вечера холодные, а вам нельзя болеть.
Юни хихикнула. Наверняка, это дядя Реборн отправил бедного парня. Ну или Тсунаеши. В последние недели учитель и ученик, обычно вечно спорящие даже по мелким вопросам, заключили шаткое перемирие и усиленно заботились о ней. И если поведение Реборна казалось нормальным, все-таки забота о боссе и о будущей наследнице пустышки Неба, то чрезмерная забота Савады-сана вызывала некоторое удивление.
Так или иначе, кофту взять надо. И правда же холодновато стало. Протянув руку, Юни аккуратно сжала в пальцах ткань, но в следующий миг вцепилась у рукав рубашки зеленоволосого парня.
- Знаешь, Фран, я боюсь. – призналась босс, наклонив голову, чтобы не видно было глаз. – Мне осталось слишком мало закатов. Я боюсь того, что моя сила угаснет намного раньше, чем нужно. Ты веришь мне?

Фран верил. Он вообще с удивлением осознал, что знает о боссе аркобалено намного больше, чем хотелось бы.
Тогда, в тот вечер, она впервые за долгое время плакала. И Фран почему-то был рад. Ему не нравилось то, что Юни не показывала своих истинных эмоций в последние месяцы, а слезы… Они помогают. Они смывают из души лишнее, они приносят покой. Они немного унимают боль. Правда, иллюзионист не знал этого наверняка. Ему не были знакомы такие эмоции. Зато с появлением в его жизни этой девушки, Франу стало знакомо сострадание.
Она не врала. Ей и правда осталось мало закатов. Пламя Юни очень быстро угасло. Но она все же успела. Успела подарить жизнь следующему небу. Ее дочь будет улыбаться еще светлее, ее пламя будет еще ярче и небо в ее глазах будет еще бездоннее.
И даже если родилась эта девочка в не слишком счастливое время, зеленоглазый иллюзионист постарается сделать ее судьбу легче. С иллюзиями или без – неважно. Он обязательно это сделает. Потому что именно об этом его каждый вечер просила Юни Джильо Неро.

Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…

Варианты ответов: