Мое сердце все еще болталось где-то в желудке, возможно, именно это мешало мне дышать. Но может дело в том, что Билл стоял слишком близко, я чувствовала его дыхание – мятная жвачка и привкус крепких сигарет – и совершенно не знала, как выйти из ступора. Это как выброс из тела, кома, – ты все отчетливо видишь, но не можешь повлиять на ситуацию, сделать что-нибудь, даже такое незначительное действие, как взмах рукой, например. Так я и стояла, пока Эван не загавкал, приветствуя нового для него человека. Билл нагнулся почесать пса за ухом, тем самым разорвав зрительный контакт, и я смогла прийти в себя. Очнулась, как после ледяного душа. Сквозь тонкую ткань платья холодный ветер пробирался и порождал на коже мурашки. Зачем я так вырядилась? Наверное, я чувствовала, что встречу его. Я ХОТЕЛА встретить его, иначе не объяснить, почему я вдруг обратилась к невзрачному незнакомцу на английском.
- Сейчас, только собаку домой заведу, - хрипло отозвалась я, дергая поводок. Эван не спешил прощаться с новым знакомым: протягивал Биллу лапу, позволял гладить себя и, готова поклясться, держался из последних сил, только бы не полезть лизать лицо: от этой привычки я отучила собаку еще вначале нашего знакомства, ибо некультурно это, да и частенько противно.
Дома я первым делом побежала на кухню, искать в солонках ключ от домашнего бара; однажды Яна увидела, как много я пью, окрестила алкоголичкой и запретила приближаться к запасам (одно время я коллекционировала выпивку, привычка, что досталась мне от отца). Это нисколько не стесняло меня, потому что алкоголь там действительно дорогой, многие бутылки привезены из других стран, многие подарены сокурсниками и даже есть вино с виноградников друга отца, с которым я до сих пор поддерживаю связь. Да и зачем тратить запасы, когда можно спуститься в магазин и купить? Но сейчас времени на поход в магазин не было, а расслабиться хотелось. Все во благо, клянусь, не думаю, что кому-нибудь было бы интересно общаться с зажатой и тормознутой истеричкой. Поиски ключа были похожи на кадр из фильма: малолетние наркоманы перерывали родительскую спальню в поисках денег для дозы, только вместо спальни – кухня, вместо денег – ключ, а вместо наркомана – нервная проститутка. И нисколько я не зависима. Наконец, разбив ни одну солонку и сахарницу, я все же нашла то, что искала. Руки тряслись, Эван скакал вокруг, весело потявкивая, а я пыталась в темноте нащупать замочную скважину. Виски «Jack Daniel’s» , пара жадных глотков из горлышка. Зайдя напоследок в ванную комнату, я поправила волосы и подкрасила по ярче глаза – опять же, чтобы чувствовать себя уверенно – и вышла из квартиры.
- Я долго?
- Да нет. Осторожнее! – Билл тут же оказался рядом, подхватывая меня за талию. Виски и высокие шпильки – отнюдь не товарищи.
- Порядок, - я убрала волосы с лица и попыталась улыбнуться.
Билл как-то странно усмехнулся и помог мне дойти до его машины. Мое плечо то и дело касалось его плеча, мы соприкасались запястьями, и я вновь забывала, как дышать. Так обычно школьницы ведут себя с мальчиками, которые им безумно нравятся – нелепо, пытаясь выглядеть неприступно, уверенно. Нужно было остаться дома.
- Не ожидала, что ты приедешь, - сказала я уже в машине, смотря лишь на ремень безопасности, который пыталась пристегнуть к сидению. Тщетно. Он никогда мне не поддавался.
- Почему? Я же позвонил, - Билл нахмурился и одним движением застегнул ремень. Его темно-ореховые глаза настороженно изучали мое лицо. – С тобой точно все нормально?
Я ответила улыбкой. Все внутри постепенно успокаивалось и я не уверена, что это виски. Скорее, заботливый голос Билла, который и раньше всегда успокаивал, только тогда через наушники. А может, я просто осознала, что терять мне больше нечего.
- Что именно тебе показать? – изучая огни города через тонированное стекло, спросила я. – Арбат? Или, может, классика – Красная площадь?
Билл усмехнулся, ловко выкрутив руль и идеально вписавшись в крутой поворот. Он ехал достаточно быстро и в мои мысли (алкоголички-любительницы, как сказала бы Яна) закрались сомнения – а трезв ли он?
- Давай лучше покатаемся по городу, - тихим, томным голосом произнес Каулитц. Его ладонь опустилась на мое колено, пальцы поднялись выше и крепко сжали бедро. Он не смотрел на меня, но улыбка на его лице стала шире, слаще – как вчера ночью. Внутри что-то со стуком разбилось. Я так жалела, что не взяла бутылку с собой. Наивщина. Думала, заинтересовала его? Дура.
- Конечно, - не показывая ни единой эмоции, отозвалась я, выгибаясь на кресле. – Отличная идея.
- Вот и хорошо.
Его пальцы с массивными кольцами неторопливо теребили ажурный край моих чулок.
- А ты знаешь, что ты лицемер, Билл Каулитц?
Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…
Варианты ответов: