...........

Мика без стука заходит в мою комнату плюхается ко мне га кровать. Она странно смотрит – так, будто не ожидала здесь увидеть.
-Что делаешь? - спрашивает она.
-А что?
-Ты больше не спускаешься вниз?
-Тебе мой папа позвонил?
-У тебя что-то болит?
-Нет.
Она оглядывает меня подозрительным взглядом, потом встаёт и снимает пальто. На ней короткое красное платье в тон сумке, которую Мика бросила на пол.
-Ты куда-то собралась- интересуюсь я.- У тебя свидание?
Она пожимает плечами, подходит к окну и выглядывает в сад. Водит пальцем по слеклу. Потом говорит:
-Может, тебе стоит поверить в Бога.
-С чего это?
-Как и всем нам. Всему человечеству..
-Едва ли. Похоже, Бог умер.
Она оборачивается и смотрит на меня. Лицо у неё бледное, как зима. За её плечом, мигая, по небу летит самолёт.
Не знаю, почему я дала это ей прочитать. Наверно, мне хочется, чтобы что-то случилось. Надпись, сделанная чёрным маркером. Под взглядом Мики слова корчатся, как пауки. Мика перечитывает из несколько раз подряд. Терпеть не могу, когда она так жалостливо на меня смотрит.
-Да уж, это явно не Диснейленд, - тихонько произносит она.
-А разве я говорила, что хочу в Диснейленд?
-Мне так казалось.
-Ты ошибалась.
-Я думаю, твой папа ждёт, что ты попросишь пони, а не парня.
Как здорово слышать смех. Смеяться больно, но мне всё равно нравится. Обожаю хохотать над чем-то с Мики, потому что знаю: мы представляем себе одни и те же дурацкие картинки. Стоит ей сказать: «Тогда уж скорее ей пошла бы плетёная задница», как мы обе заходимся в истереке от смеха.
-Ты плачешь?- спрашивает Мика.
Не знаю. Наверно. Я всхлипываю, как женщины в телевизоре, у которых погибла семья. Я подвываю, как зверь, отгрызающий себе лапу. Всё наваливается как-то сразу: как будто пальцы мои – лишь кости, а кожа почти прозрачна. Я чувствую, как в левом лёгком размножаются клетки, наваливаются одна на другую, словно пепел, медленно заполняющий сосуд. Скоро я не смогу дышать.
-Боятся естественно, - говорит Мика.
-Нет.
-А вот и да. Что бы ты ни чувствовала – так и должно быть.
-Представь, что ты постоянно живёшь в страхе.
-Запросто.
Но куда ей! Откуда ей знать, как это, если у неё впереди целая жизнь? Я снова прячусь под одеялом, всего на секунд 10, потому что мне будет не хватать дыхания. И болтовни. И кошек. Люблю кошек. Мне нравится, как они мурлыкают.
Туда, куда мне предстоит отправиться, ничего с собой не возьмёшь.
Мика следит, как я вытираю глаза краешком одеяла.
-Помоги мне, - прошу я.
Она озадачено глядит на меня:
-В чём?
-Они пока на бумажках. Я перепишу их набело, и ты меня заставишь это сделать.
-Заставлю сделать что? То, что ты написала под столом?
-И не только, но сначала – парень. Мика, ты тысячу раз занималась сексом, а я даже не с кем не целовалась.
Мика задумалась над моими словами. Я вижу, что они запали ей глубоко в душу.
-Не то чтобы тысячу,- наконец произнесла она.
-Ну пожалуйста, Мика. Даже если я буду тебя просить, даже если я на тебя чем-то обижу, ты меня заставляй. У меня целый список желаний.
Наконец она соглашается, и это выходит у неё так непринуждённо, словно я попросила почаще меня навещать.
-Правда?
-Ну я же обещала, разве нет?
Интересно, понимает ли она, во что ввязалась?
Я ложусь на кровать и смотрю, как Мика роется в моём шкафу. Наверно, она что-то задумала. И это мне в ней нравится. Но лучше бы ей поторопится, потому что я начинаю думать о всякой всячине. О морковке. О воздухе, Утках. Грушевых деревьях. Бархате и шёлке. Озёрах. Мне будет не хватать льда. И дивана. И фокусов Найта. И всего белого – молока, снега. Лебедей, рисовых шариков.
Мика заудила из шкафа платье с запахом, которое папа купил мне месяц назад. Я даже ценник с него не сняла.
-Я надену это платье,- сообщает Мика.- А ты оденешь моё.- Она расстёгивает пуговицы.
-Мы куда-то пойдём?
-Лулу, сейчас субботний вечер. Слышала о таком?
Ну конечно. Разумеется, слышала.
Я не вставала несколько часов. Теперь я испытываю странную лёгкость и пустоту. Мика в нижнем белье помогает мне надеть её красное платье. Оно пахнет ею. Ткань мягкая и липнет к телу.
-Зачем мне его надевать?
-Иногда здорово почувствовать себя кем-то другим.
-Кем-то вроде тебя?
Она задумалась над моими словами.
-А что,- отвечает Мика,- пожалуй, кем-то вроде меня.
Взглянув на себя в зеркало, я замечаю, до чего переменилась: большие глаза, дерзкий вид. Я выгляжу просто потрясающе, так, будто для меня нет ничего невозможного. Даже волосы смотрятся здорово: кажется, будто они нарочно сбриты, а не просто, так растут. Мы глядим на себя, стоя бок о бок, а потом Мика уводит меня от зеркала, усаживает на кровать, берёт с туалетного столика косметичку и садится рядом со мной. Она выдавливает на палец тональный крем и мажет мне не щёки, а я разглядываю её. Мика очень светлая блондинка с бледной кожей; из-за угрей она выглядит немного диковато. А у меня никогда даже прыщика не было. Тут уж кому повезёт.
Она обводит мне губы контуром и закрашивает помадой. Потом достает тушь и велит мне смотреть прямо на неё. Я пытаюсь представить. Каково это – быть Микой. Я часто это делаю, но до конца вжиться в образ никак не получается. Тут Мика тащит меня к зеркалу и надевает парик. Я выгляжу великолепно. Почти как она.
-Куда ты хочешь сходить?- спрашивает Мика.
Есть куча мест. Паб. Какой-нибудь клуб или вечеринка. Мне хочется в большую тёмную комнату, в которой много народу, и все танцуют, то и дело задевая друг друга. Я хочу услышать тысячу оглушительно громких песен. Я хочу танцевать так быстро, чтобы мои волосы отросли до пят. Я хочу, чтобы меня бросило в жар и я грызла бы лёд.
-Пошли куда-нибудь потанцуем, - предлагаю я. – Найдём парней и займёмся с ними сексом.
Из гостиной выходит папа и поднимается по ступенькам. Он делает вид, будто шёл в туалет, и притворяется, что не ожидал нас увидеть.
-Ты встала! - восклицает он. – Чудо! – Папа сдержанно, явно завидуя, кивает Мике в знак благодарности. – Как тебе это удалось?
Потупившись, Мика улыбается:
-Просто её надо было немного растормошить.
-И чем же ты её расшевелила?
Выпятив бедро, я поясняю, глядя отцу прямо в глаза:
-Мы с Микой идём танцевать стриптиз.
-Смешно,- отвечает он.
-Нет, правда.
Он качает головой, поглаживает живот. Мне его жалко, потому что он не знает, что мы будет делать.
-Ладно,-- говорю я. – Мы идём в клуб.
Папа смотрит на часы, как будто это ему что-то даст.
-Я за ней присмотрю,- обещает Мика так мило и невинно, что я почти верю ей.
-Нет,- возражает отец.- Ей нужен отдых. В клубе накурено и шумно.
-Если ей нужен отдых, зачем вы мне позвонили?
-Я хотел, чтобы ты с ней поговорила, а не уводила с собой!
-Не беспокойтесь,- смеётся Мика,- я её верну.
Я чувствую, как всё моё оживление куда-то испаряется, потому что знаю: папа прав. Сходив в клуб, я буду неделю спать. Если я переутомлюсь, потом непременно буду за это расплачивотся.
-Ладно,- говорю я.- Какая разница.
Мика хватает меня за руку и тащит за собой по лестнице.
-Мама дала мне машину,- сообщает она, - к трём часам я привезу Лулу домой.
Папа не соглашается: три часа - это поздно; он просит Мику привезти меня домой к полуночи. Он повторяет это несколько раз, пока Мика достаёт из шкафа в прихожей моё пальто. Мы выходим из дома; я кричу «Пока!», но папа не отвечает. Мика закрывает за нами дверь.
-Может, и правда к полуночи? – спрашиваю я у Мики
Она поворачивается ко мне:
-Послушай, подруга, если уж ты собралась как следует оттянуться, учись нарушать правила.
-Почему бы нам не вернуться к полуночи? Папа будет волноваться.
-Ну и пусть. Какая нам разница? Уж кому-кому, а тебе точно не придётся отвечать.
Никогда об этом не задумывалась.

Мир гаремника
В этом мире любовь играет важную роль в жизни человека. Чем больше людей тебя любит, тем сильнее твоя магия, и к тому же…

Варианты ответов: