Эпизод VII
Узумаки матерился про себя, повторяя самые изысканные матерные выражения, как мантру: «бл*, бл*, бл*». Надо же было так обломаться! Пожалуй, никто не мог совершить подобного, кроме блондина, но видимо у парня на заднице был собственный магнит на неприятности, не позволяющий сделать все тихо-спокойно, без лишнего шума. Обязательно должен быть прокол – ну как же без этого? Словно не попади Наруто в очередную неприятность, не будет больше проказ на этой планете, а ведь кто-то за балансом зла и добра следить должен.
Так вот это самое зло Узумаки и творил, если верить правилам больницы.
Конечно, все можно было провернуть без «палева», но блондин не был бы собой, если бы у него это получилось. Пожалуй, некоторые вещи остаются неизменными даже со временем.
Другое дело заключалось в том, что наказание бабушки и наказание главврача существенно отличались друг от друга, и если первое можно было быстро выполнить и забыть, то второе из них таило в себе множество загадок. Одной из таких загадок была пугающая неизвестность, ибо юноша многое успел надумать, пока они с Гаем шли до кабинета Джирайи.
Постучавшись, брюнет вошел, позвав за собой Наруто.
Джирайя восседал на высоком кресле, покачиваясь из стороны в сторону, и спокойно просматривал какую-то информацию на ноутбуке, покоившемся у него на коленях. Заметив гостей, седовласый вскинул голову вверх, внимательно оглядев вошедших.
– Чего желаете? – поинтересовался он.
– Сей прекрасный молодой человек был застукан мной в одиночной камере с пациенткой! – быстро отрапортовал Гай, пальцем указав на блондина и взглянув на него, как на сатанинское отродье, отчего Узумаки лишь скептически усмехнулся.
– Оставь нас одних, Майто, – обратился к нему врач.
– Есть, сер! – брюнет удалился, громко хлопнув дверью. Тогда Джирайя жестом пригласил юношу сесть в кресло напротив его стола, начав внимательно изучать Узумаки, усиливая напряженность обстановки.
– Поверив словам Цунаде, я ожидал от тебя нарушения правил. Но мне казалось, что это будет нечто более существенное, вроде подрыва канализации или холодной воды сверху. Почему именно это? – седовласый свел руки вместе, положив их перед собой, и подался на стуле вперед.
– Не знаю, – вполне честно ответил Наруто, съеживаясь под строгим взглядом, но виду не подавая. Блондина напрягало времяпрепровождение здесь. Врач, не смотря на свой несерьезный вид, умел вселять уважение.
– Мне так не кажется, – справедливо заметил Джирайя, отказываясь так просто верить блондину. Опытный глаз седовласого чувствовал, что все это не просто так, и то, что вместе с Мураками парень проводит больше времени, чем с другими пациентами, существенно, на это должны быть причины. – У тебя с ней роман?
Наруто удивил подобный вопрос. Они только что начали разбираться, что между ними происходит, как вдруг поступают такие утверждения!
– Нет, – ответил Узумаки по-прежнему честно, но в этот раз его подстрекала мысль, что служебные отношения запрещены. То, что он испытывает некую симпатию к Мие, парень не отрицал.
– Не верю, – продолжал настаивать врач, все также наблюдая за блондином. – Наруто, лучше скажи мне.
Джирайя часто обсуждал с Цунаде ее внука в последнее время, и бабуля сказала, что если юноша заведет себе девушку, это пойдет ему только на пользу. Другое дело, оба думали, что ей станет кто-нибудь из персонала, молодых медсестер или на крайний случай – молодых врачих или уборщиц.
Но никак не пациентка!
– Сказать что? – не понял Узумаки.
– Испытываешь ли ты что-нибудь к Мураками Мие? – достаточно грозно спросил седовласый.
– Возможно.
Джирайя улыбнулся. Именно этого ответа и добивался врач, вспоминая свои юношеские годы, когда он ухаживал за девушками, и они бегали за ним толпами.
Собственно, в свои шестьдесят мужчина ушел недалеко, до сих пор оставаясь холостяком и подглядывая за женщинами в раздевалках/душах/бассейнах/процедурных и даже туалетах (как некультурно с его стороны! п/а).
Против Узумаки главврач ничего не имел, теперь думая, позволить ли ему начать строить отношения, или же нет. Ведь запрети он общаться Наруто с Мией, этого могло бы повлиять на дальнейшее общение Узумаки с девушками, а этого не хотел никто, включая бабушку.
– А знаешь ли ты, что любые попытки служебных романов здесь строго пресекаются? Ведь родители девушки могут подать в суд.
– Не подадут, – возразил Наруто. – Им проще держать ее здесь.
Парень подробно изучал дело Мии в свободное от работы время, находя все новые доказательства ее адекватности. Странный голос лишь добавил Узумаки уверенности в своей правоте.
Теперь он хотел помочь девушке сбежать из больницы, правда, пока желание было недостаточным – ведь сам он пребывал здесь.
– Правила никто не отменял, – тем не менее, продолжил Джирайя, замечая готовность блондина к словесной перепалке. – Так что...
– Вы можете наказать меня, – вдруг перебил его Наруто. – Только Мию не трогайте. Ей итак плохо, – на этой фразе парень заметно стушевался, видимо предаваясь воспоминаниям.
Его рассуждения были логичными, ведь не будь здесь Мураками не комфортно, она не пыталась бы сбежать.
Выслушав короткую триаду юноши, Джирайя улыбнулся еще раз, лишь убедившись в своей правоте.
– Я не собираюсь никого наказывать, – объяснил он. – Хочу просто сделать тебе предупреждение. Но учти, если попадешься еще раз – будешь отвечать, и я не шучу. Попрошу бабулю, и она оставит тебя здесь на месяц, – пригрозил он.
– Месяц?! – воскликнул Узумаки, ужаснувшись. К этому он был не готов.
– Да. Так что советую не расслабляться особо, береги себя.
Наруто кивнул.
– Угу.
– Можешь идти.
Поднявшись со стула, блондин, наконец, освободился от создавшегося напряжения. Мысли постепенно приходили в порядок, парень не мог понять, почему отделался так легко, но, несомненно, был этому рад.
«Видимо, мне сегодня везет», – заключил он, закрывая дверь кабинета за собой и направляясь в корпус для персонала по темным дорожкам больницы.
Фонари тускло освещали территорию, слегка отодвигая мрак на второй план. Погода позволяла глотнуть свежий прохладный воздух. Трава приятно шелестела под ногами, пачкая кроссовки влажной после дождя землей. Если прислушаться, можно было различить шум далеких машин, проезжающих за высокой бетонной оградой. Доносился лай собак и разговоры врачей из открытых окон.
Узумаки любил ночь.
Прекрасное время суток, когда мечты людей сбываются во снах, когда резко повышается уровень преступности, и когда ты можешь успеть сделать то, что не успел днем. Наруто хотел бы поговорить с Мураками, посидеть там, послушать ее тихое дыхание, но видимо, сделать это сегодня было не суждено.
Последний раз окинув взглядом улицу, Узумаки отворил дверь здания, пройдя внутрь, и поднялся к себе. Любимая каморка показалась парню такой родной, что он сразу же заснул, не успев толком раздеться.
Мураками, тем временем, продолжала спокойно сидеть за железной дверью, гадая, отпустят ее завтра, или же нет. В целом, Мию этот вопрос волновал не особо, ведь больше всего девушке хотелось узнать, как там Наруто, какое наказание ему предъявили, и увидит ли она парня еще раз. Пока Мураками не суждено было узнать ответы, но волнение присутствовало, ощущение страха было единственным, что сейчас чувствовала рыжая.
Это было более чем странно.
– Скучаешь? – с усмешкой спросил Учиха, привычно появившийся рядом.
– Да, – не стала спорить Мураками, убирая с лица упавшую прядь волос и снова погружаясь в раздумья.
– Странно.
«Действительно. Что происходит?», – мысли такого разряда блуждали в те моменты в голове девушки, окончательно запутывая ее в собственных рассуждениях. Она ведь только что стала бесчувственным демоном, для которого слово «эмоции» – пустой звук, так почему вдруг они начинают возвращаться, причем лишь касательно блондина?
При мысли о Наруто рыжая невольно улыбнулась. Было в нем нечто притягивающее, заставляющее жить снова и снова.
Был ли это Свет? Мураками сказать не могла, но узнать непременно хотелось.
– Как ты стал демоном? – задала вопрос Мия, повернувшись в сторону Саске.
Учиха посмотрел на нее, изучая, а потом ответил:
– Я был им всегда.
– Тогда как ты знаешь, какие эмоции когда применять, как можешь угадать то, что чувствует другой человек в той или иной ситуации? Как копируешь повадки людей в любых мелочах?
– Наблюдаю. Наблюдаю, стараясь повторить то же самое, пытаюсь понять, почему человек поступил именно так, почему именно такое выражение сейчас на его лице. Все это – мимика, позволяющая узнать то, о чем другие предпочитают умолчать. Понять ее достаточно легко, если подмечать детали, отбросив лишние раздумья и чувства, которых у меня нет, и не было изначально, – спокойно пояснил Учиха.
– Тогда откуда ты знаешь, что это? – заинтересованно продолжила допрос Мия, прищурив взгляд.
– Однажды мне приходилось чувствовать. Это были удивительные моменты, ведь познать эмоции не так трудно. К тому же, сильные ощущения, такие как боль, ненависть, любовь – нам подвластны. Главное уметь отличать их друг от друга.
– И как это сделать? Как понять, что именно ты чувствуешь?
– Не знаю, – честно признался Саске.
– Значит, нет способа проверить? – слегка разочарованно заключила Мураками, надеясь получить хоть какой ответ.
– Нет. Проверит лишь время.
«Время. Какая св*лочь это время!», – раздосадовано думала Мия, пытаясь определить степень своих чувств к Наруто.
Что это? Действительно ли симпатия, о которой девушка призналась в шутку, дабы просто удержать блондина рядом? Или это нечто большее, к примеру, ненависть или любовь?
«Нет», – решила сама для себя Мураками.
Учиха продолжал спокойно сидеть. Будь Саске человеком, в его душе сейчас затаилась бы скрытая ненависть или обида, но ничего и в помине не было. Ни-че-го. Словно кто-то наслал на брюнета проклятье, не позволяющее ему дотянуться до запретного плода, который все вкушают постоянно, просто думая о чем-то. За какие грехи Учихе досталась вечная участь Адама? Теперь без Евы, которую давно выпустили на просторы любви и благоденствия.
В теории это было несправедливо.
– Тебе, наверное, тяжело? – решила посочувствовать Мураками, переживая за брюнета. Он умел вызвать жалость даже у самых бездушных тварей.
– Наверное, – уклончиво ответил он, не вдаваясь в подробности.
Знал бы кто, что Саске больно, ему бы смогли помочь. Но Учиха упорно хранил свое чувство неполноценности этого мира глубоко в душе, превращая в демонов все новых людей, пытаясь упиваться их болью, их эмоциями, их сожалением. Всего-то стоило убедить человека, что он ненормален, а потом тихо сделать свое грязное дело, не вызывая ни капли подозрений.
Да, это должно было быть противно, и хоть неприязни парень не чувствовал, он понимал, что поступает плохо. Но ему и дальше хотелось поступать так, потому что от этого было легче.
Немного.
Немножечко чувств, которых так не хватало брюнету, давали ему бывшие люди, за которыми он присматривал.
Это был его единственный способ ощутить хоть что-то, чтобы глубже понять людскую сущность. Как бы странно это не звучало, но люди добрые. Да, у них бывают перемены в настроении, но чаще всего они не длятся долго. Именно это и выручало их до сих пор, именно поэтому они еще не поубивали друг друга. Потому, что все они в разной степени хотят жить.
– Иногда ты кажешься мне опечаленным, – высказала Мия свою мысль, подсев ближе к брюнету.
– Почему? – спросил Саске детским высоким голосом, ему не свойственным.
– Не знаю, – честно призналась Мураками. – Это трудно объяснить. Просто чувство такое.
Чувство.
Услышав это слово, Учиха нервно поежился, на него у парня вырабатывался рефлекс, не позволяющий ему поддаваться под чужое влияние.
Заметив реакцию Саске, Мия пододвинулась еще ближе, аккуратно дотронувшись до плеча брюнета. Парень отшатнулся, с явным недоверием посмотрев на Мураками. Девушка вздохнула.
– Не бойся.
Юноша молчал, по-прежнему пребывая в напряжении.
– Я не причиню тебе вреда.
Услышав это Учиха еле заметно расслабился, не снижая внимания.
Тогда Мия села рядом, обхватив брюнета за талию, и прижалась к его корпусу. Саске не поняла этого жеста, рефлекторно опустив руку на плечи Мураками, а вторую положив куда-то на пол.
Он был удивлен, не мог понять, чем вызвано такое дикое для его сущности добродушие и желание помочь. Для него это было слишком странным.
«Может, она действительно ненормальная?», – с ноткой иронии подумал Учиха, сразу отбросив глупые мысли.
«Я точно ненормальная», – скептически подумала Мия, усмехнувшись про себя. Ей нравилось, что она приносит пользу тем, кто стал ей дорог за недолгий срок.
К Саске она просто привязалась.
А вот к Наруто...
Мураками улыбнулась. Девушке не доводилось любить никого. Она не знала, что это за ощущение, и теперь его распознать было лишь сложнее. Симпатия? Да, скорее всего. Теперь на вопрос «кто тебе нравится?» рыжая могла ответить с поразительной точностью и уверенностью: Узумаки Наруто.
Игра богов
Этот мир представляет из себя классический мир средневекового фэнтези, населённого множеством рас и государств. И у так…
Варианты ответов: